Бумажный зверинец (сборник)  - Кен Лю

Китайцы очень успешно поработали в сезон добычи: весной и летом, и, несомненно, накопили значительное состояние. Оставшись на зиму в Айдахо-Сити, они попытались найти другие способы свести концы с концами.

А-Янь и другие молодые люди пытались найти работу в городе и тихо переговаривались друг с другом об открывающихся возможностях. Они заметили, что в городе достаточно одиноких мужчин, которые попросту отказывались стирать собственное белье, а прачечных, которые могли бы обслужить такое количество людей, попросту не хватало.

– Но это женская работа! У этих людей, что ли, совершенно нет хоть каких-то норм приличия? – Эльза весьма скептически отнеслась к плану китайцев.

– И что с того? Почему ты делаешь вид, что ненавидишь все, что делают китайцы? – сказал Джек, и в его голосе забава боролась с раздражительностью.

– Таддеус Сивер! – Эльза сурово посмотрела на мужа. Она, конечно же, не ждала, что ее муж начнет показывать, как он шокирован выходками этих возмутительных китайцев, если уж сам Тэд чуть ли не ежедневно советовал им проявлять бойкость и настойчивость. Но затем она нашла аргумент, с которым даже Тэду пришлось согласиться.

– Сам посуди, Тэд, – начала она, – я вижу, как эти китайские язычники относятся к своей работе. Когда они организуют прачечные, то будут работать семь дней в неделю по шестнадцать часов в день. И все потому, что у них внутри только страсть к золоту и греховный опиумный дым. Они никогда не остановятся, чтобы подумать о славе Божьей, даже по воскресеньям! И я видела, как они питаются. Китайцы – как саранча: они живут только на дешевом рисе и овощах, тогда как честные христиане: и мужчины, и женщины, – должны есть мясо, чтобы поддерживать в себе жизненные силы. Они не тратят деньги на честные, полезные развлечения, укрепляя благоприятные соседские отношения, сложившиеся между нами, жителями этого города, которые позволяют выживать нашим магазинам и тавернам. Нет! Они проводят вечера, играя свои какофонические мелодии и секретничая по углам. Наконец, когда наступает ночь и всякая христианская семья отходит ко сну в уединении своего домашнего очага, – тут она остановилась и взглянула на Джека со значением, – эти китайцы втискивают как можно больше тел в несколько кроватей, чтобы сэкономить на аренде.

– Ну что ты, Эльза, – Джек громко рассмеялся. – Я слыхал о робкой похвале, но сейчас впервые столкнулся с робким проклятием. Если ты говоришь всерьез, то посторонний слушатель мог бы подумать, что ты на самом деле любишь китайцев. Ты считаешь, что живописуешь мне их пороки, но все, что ты сказала, означает лишь одно: они трудолюбивые, экономные, умные, счастливые в своем тесном кругу люди, которые готовы переносить любые трудности. Если это худшее, что ты можешь сказать о китайцах, то можно не сомневаться, что цивилизация Конфуция восторжествует над цивилизацией Христа.

– Ты совсем не думаешь, что говоришь, – холодно ответила Эльза. – Каким будет неизбежный результат дешевого труда этих китайцев? Они лишат работы миссис О'Сканнлайн и миссис Дэй, а также всех остальных вдов. Эти уважаемые женщины и так тяготятся своей работой, трудясь не покладая рук денно и нощно, их пальцы покраснели и распухли от постоянной стирки, однако они с трудом зарабатывают на хлеб себе и своим детям. Естественно, слабовольные мужчины этого города, не думающие о своих христианских обязанностях, отдадут свое белье китайцам. Те и берут меньше, чем честные вдовы, которые приняли Бога в своем сердце и стараются придерживаться благодетельной жизни. Что ты прикажешь делать этим вдовам, когда вся их работа будет украдена китайцами? Хочешь, чтобы они пошли в услужение мадам Изабель, в ее пристанище порока?

Впервые Джек Сивер не знал, что ответить жене.

* * *

– Как насчет плотницкого дела? Столярных работ? Я могу нанять вас, и вы будете работать в моем магазине, – сказал Джек А-Яню.

– Я вам не по карману, – ответил А-Янь. – Мы берем двадцать пять центов за рубашку, то есть практически десять долларов в день только с холостяков. Я даже не считаю деньги за одеяла и простыни из гостиниц. Мне говорили, что мы гладим белье значительно лучше, чем эти женщины. – А-Янь продемонстрировал полную сожаления улыбку и разогнул свою мускулистую правую руку, чтобы показать вздутый большой палец. – Даже мой большой палец вырос из-за того, что я весь день толкаю этот утюг. Моя жена дома умрет со смеху, если узнает, что я теперь повелитель утюга.

Услышать, как А-Янь рассказывает о своей семье, стало настоящим потрясением для Джека, который понял, что тот А-Янь, казавшийся Джеку неглупым молодым человеком, который научился готовить и стирать, на самом деле был мужем и, скорее всего, отцом, научившимся все делать самостоятельно, потому что рядом не было жены.

Несколькими днями ранее Лили рассказала Джеку, что китайцы полны новых идей и хотели бы обсудить их с ним. Наконец этим утром он ушел на несколько часов из магазина, чтобы вместе с прибежавшей Лили пойти к Логану.

Джек с глубокомысленным видом надкусил дымящуюся булочку, которую А-Янь дал ему на завтрак; булочка раскрылась во рту, обволакивая язык вкусом сочной сладкой свинины и острых, соленых овощей.

– Подождите, – Джек быстро проглотил, сожалея, что не может насладиться вкусом как можно дольше. – У меня идея. Прежде чем попробовать вашу еду, я никогда не предполагал, что капуста и бобы могут быть настолько вкусными, – лучше, чем говядина и колбасы, – и даже подумать не мог, что неуходящая горечь может настолько прийтись по душе. Но вы показали мне, как я был не прав. Почему бы об этом не узнать всем остальным жителям Айдахо-Сити? Вы можете открыть ресторан и заработать много денег.

А-Янь покачал головой:

– Не получится, мистер Сивер! Мои друзья в Старой золотой горе попытались. Большинство американцев не такие, как вы. Они не переваривают даже запаха китайской еды. Их сразу начинает тошнить.

– Я слышал о китайских ресторанах в Сан-Франциско.

– Это не китайские рестораны. Нет, конечно, они китайские, но не в том смысле, что вы думаете. Владельцы их – китайцы, но они предлагают только западную еду: ростбиф, шоколадные кексы, гренки. Я не знаю, как готовить эти блюда даже в таком виде, чтобы можно было захотеть попробовать их самому.

– Поверь мне, ты хорошо, очень хорошо готовишь, – Джек осмотрелся и понизил голос. – Ты готовишь лучше Эльзы, а я знаю, что она готовит не хуже других женщин в этом городе. Если вы откроете свой ресторан, я незаметно пущу слух среди мужчин. И вечерами вам придется как-то сдерживать наплыв посетителей.

– Мистер Сивер, вы очень щедры в своих оценках. Я знаю, что в глазах мужа, пожалуй, никто не приготовит пищу лучше, чем его жена, – он остановился на секунду, как будто унесся мыслями куда-то далеко-далеко. – К тому же мы не повара. Все, что мы делаем, – это домашняя еда, такую еду настоящие шеф-повара Кантона не дадут даже собакам. В Америке не может быть китайского ресторана, пока сюда не приедет много китайцев, достаточно богатых, чтобы захотеть питаться в таком ресторане.

– Это просто значит, что больше китайцев должны стать американцами, – сказал Джек.